Второй вопрос, требующий внимания для определения юридической природы блокчейн-отношений, связан со статусом лиц, участвующих в них.
Необходимым элементом публичных блокчейнов является система верификации транзакций путем достижения консенсуса участников сети (подробнее о консенсусе см. в п.5.3.). Существует несколько видов консенсуса, наиболее распространенные из которых — “подтверждение работы” и “подтверждение доли владения”.
Не углубляясь в технические аспекты, отметим, что любая система консенсуса для совершения транзакций требует участия в них не только лиц, передающих и получающих информацию, но и некоторого количества узлов сети, подтверждающих транзакцию — майнеров при консенсусе “доказательство работы” или валидаторов в системах, основанных на “доказательстве доли владения”. Поэтому обосновано утверждение о том, что система участников транзакции неоднородна и состоит из лиц, имеющих принципиально разные правовые цели.
Инициатор транзакции
Инициатор транзакции определяет ее условия в пределах, допускаемых системой, и выражает свою волю путем предложения о внесении записи в реестр. Например, с помощью программы — криптокошелька переводит единицу криптовалюты или токен на определенный адрес.
Инициатором транзакции может быть только лицо, знающее закрытый ключ к адресу, за которым признан криптоактив, например, токен. При этом инициатор не связан обязательствами с другими участникам сети, за исключением необходимости внесения платы за транзакцию. В случае подтверждения транзакции она записывается в блокчейн, что может привести к наделению статусом обладателя информации другого лица – получателя криптоактива.
Следует согласиться с квалификацией действий инициатора транзакции в качестве одностороннего волеизъявления – целенаправленного юридического акта [1].
Лица, подтверждающие транзакцию
Другими необходимыми участниками транзакции в блокчейне являются лица, подтверждающие транзакции. Ими могут быть майнеры в сетях, использующих консенсус «доказательство работы», валидаторы в сетях, основанных на доказательстве владения или администраторы частных блокчейнов.
Их цель состоит не в участии в определенной транзакции, а в обеспечении работы сети и получении вознаграждения за это, поэтому их нельзя считать заинтересованными в совершении отдельной транзакции.
Существует предположение, что, подтверждая транзакции они совершают юридические поступки – действия, не направленные на определенный правовой результат, но приводящие к его наступлению непосредственно в силу норм объективного мира [2]. Нормами объективного мира для них служат технические алгоритмы блокчейн сети. Не оспаривая ценность данного вывода, все же стоит отметить его некоторую схоластичность.
Круг лиц, участвующих в подтверждении транзакций в наиболее популярных сетях фактически не ограничен. К примеру, майнингом в сети «Биткоин» может заниматься каждый, кто обладает необходимым для этого оборудованием. Кроме того, в связи со все возрастающей сложностью майнинга, заинтересованные в нем пользователи объединяются в сообщества – «майнинговые пулы», так что фактически определить лицо, сделавшее решающий вклад в подтверждение транзакции не представляется возможным.
Поэтому вряд ли имеет практический смысл вывод о том, что лица, участвующие в подтверждении транзакций, вступают в правоотношения друг с другом, с инициаторами транзакций или с администраторами сетей. Их положение регулируется не правом, а алгоритмами сетей и экономическими интересами. На данный момент не существует правовых механизмов, с помощью которых можно принудить майнеров или валидаторов к подтверждению транзакции. Юридические риски неподтверждения транзакции несет ее инициатор.
Получатель транзакции
Другим потенциальным участником транзакции является ее получатель. Идентификация пользователей открытых публичных блокчейнов не производится, одно лицо может стоять за неограниченным количеством адресов в блокчейн-сети.
Нельзя утверждать, что в результате любой транзакции происходит изменение обладателя информации в блокчейне. Возможна ситуация, когда передача токена происходит между адресами, за которыми стоит одно лицо. Также не исключены транзакции, имеющие исключительно технический характер, и не приводящие к возникновению, изменению или прекращению правоотношений. Поэтому получатель информации как самостоятельный участник отношений присутствует не во всех транзакциях.
Важно также и то, что для успешной транзакции нет необходимости в согласии или ином выражении воли того, кто ее получает. Достаточно одностороннего волеизъявления инициатора транзакции и ее подтверждения майнерами, валидаторами или администратором частного блокчейна.
С учетом псеводанонимного характера публичных блокчейнов, такое положение содержит потенциальные риски получения нежелательной информации. Например, получение токена, выпущенного организацией, признанной в России нежелательной, по крайней мере, может поставить адресата такой информации в неблагоприятное положение. Записи о передаче токенов находятся в блокчейне и общедоступны, поэтому некоторую сложность может представлять лишь доказывание связи адреса в блокчейне и конкретного лица, но это принципиально возможно.
Избавление от полученной нежелательной информации без затрат также невозможно, поскольку возврат токена отправителю по крайней мере потребует платы за подтверждение транзакции. Таким образом отсутствие волевого элемента в статусе получателя информации делает его потенциально уязвимым участником транзакции.
Также необходимо учитывать, что пользователи блокчейна могут постоянно меняться ролями. Высказано предложение интерпретировать эти обстоятельства в пользу вывода об отношениях в блокчейне как о многосторонних обязательствах. Л.А. Новоселова так пишет об отношениях по поводу биткоина: «каждый из участников в отношении других участников выступает и должником, обязанным подчиняться правилам системы (в том числе принимать биткоины как средства расчета), и кредитором».
Не вступая в дискуссию по поводу вещного или обязательственного характера отношений, в приведенной цитате следует отметить важный нюанс – утверждение о том, что статус участников определяется правилами системы. А они имеют не столько социальный, сколько технический характер.
Заключение
Сказанное позволяет заключить, что транзакция в блокчейне представляет собой смешанный технико-юридический состав – волевой юридический акт инициатора транзакции, подтвержденный другими пользователями сети в соответствии с техническими параметрами системы.
[1] Санникова Л.В., Харитонова Ю.С. Цифровые активы: правовой анализ: монография / Л.В. Санникова, Ю.С. Харитонова. – М.: 4 Принт, 2020. – С. 281.
[2] Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву / М.М. Агарков // Советское государство и право. – 1946. – № 3-4. – С. 50-51.