Мы начинаем изучение специальной части цифрового права. Первый модуль посвящен технологиям распределенного реестра, с которыми сегодня во многом связываются успехи цифровой экономики. Одной из реализаций распределенного реестра является блокчейн, лежащий в основе множества популярных проектов, созданных для удовлетворения как частных, так и публичных интересов. Частные цифровые валюты, надежное удостоверение юридических фактов, тайное и одновременно проверяемое голосование на выборах – эти и многие другие достижения стали возможными благодаря проникновению распределенного реестра в нашу повседневную жизнь.
Описание технических особенностей распределенного реестра не является задачей этого курса, для их изучения мы рекомендуем обратиться к специальной литературе [1]. Нас будет интересовать юридическая природа информационных продуктов, реализованных на основе этой технологии.
В среде юристов нет единства в понимании новых объектов, возникающих в связи с развитием технологий распределенного реестра. Отсутствует и осознание общих целей государственного регулирования новых технологий, в частности, криптовалют. Нередко даются эмоциональные оценки, приводящие к неожиданным социальным характеристикам деятелей цифровой экономики [2].
На первый взгляд подобные характеристики спорны как с этических, так и с технологических позиций. В условиях современных блокчейнов юридически невозможно владеть криптовалютой и тем более делать это подпольно. Цифровая информация в силу своей нематериальной природы исключает реализацию права владения, а публичность блокчейнов на деле обеспечивает такой уровень прозрачности транзакций, который недостижим для обычных кредитных учреждений.
В то же время эмоциональный отклик на технологические новации понятен. Внедрение новых технологий вызывает изменение традиционных социальных институтов, а новые формы общественной жизни не всегда вызывают безусловное доверие. Тем более очевидно неприятие новых технологий со стороны социальной группы, которую можно охарактеризовать как «посредники». Развитие технологий распределенного реестра грозит их благосостоянию, а возможно и существованию.
Суть институциональных изменений в результате блокчейн-революции заключается в постепенном устранении посредников в тех сферах, где внедряются технологии распределенного реестра. При этом в качестве посредников выступают различные экономические и правовые институты, уже укоренившиеся в обществе [3]. Их сопротивление вполне объяснимо.
Вероятно, используя модель Кюблер-Росс, современный этап правового осознания цифровых технологий следует описать как сочетание отрицания нового технологического уклада и гнева по поводу его конкретных проявлений. Просматриваются и перспективы следующей стадии – торга по поводу правового принятия цифровой реальности. Какие бы формы ни приобрел заключительный этап этого процесса – смирение перед новой технологической действительностью, он будет продуктивен только если эмоции уступят место объективному представлению о характеристиках регулируемых явлений.
[1] См., напр.: Генкин А. Блокчейн: Как это работает и что ждет нас завтра / Артем Генкин, Алексей Михеев. — М.: Альпина Паблишер, 2018.
[2] См. Крусс В.И. Криптовалюты и майнинг как формы неконституционного правопользования // Конституционное и муниципальное право. 2022. № 4. С. 11 – 20.
[3] См.: Санникова Л.В., Харитонова Ю.С. Цифровые активы: правовой анализ: монография / Л.В. Санникова, Ю.С. Харитонова. – М.: 4 Принт, 2020. – 304 с.