Широкое применение цифровых технологий оказывает существенное влияние на понимание суверенитета современных государств. Технологии имеют глобальный характер, а современное право пока еще говорит на государственном языке той или иной страны. Национальное право предназначено для защиты ценностей, свойственных народу конкретного государства, поэтому между цифровыми технологиями и государственным правопорядком объективно существует напряженность. Попытки ее устранения вызывают к жизни новые правовые решения.
Еще в конце прошлого века стало ясно, что интервенция глобальных цифровых технологий в правопорядок суверенных государств потребует определения новых параметров действия права в пространстве. Действие норм права обычно имеет территориальный характер и распространяется на географическое пространство внутри государственных границ, тогда как сетевые информационные технологии интернациональны. Они пригодны для использования гражданином или подданным любого государства, где бы он ни находился. Более того, технологии формируют новую реальность в которой человек может одновременно находится в сфере действия разных правовых систем – системы государства, в котором он физически находится и системы той страны, по законам которой работает компания, предоставляющая ему то или иное цифровое благо.
Первые шаги в направлении суверенного цифрового пространства
В России меры для определения части цифрового пространства, где действует российское право, предпринимаются с 2012 года. Начало так называемого “суверенного Интернета” было положено документами органов исполнительной власти – Письмом Федеральной антимонопольной службы от 13 сентября 2012 г. о требованиях к рекламе алкоголя и Разъяснением Минкомсвязи России о сфере действия Федерального закона «О персональных данных» по территории и кругу лиц. Они определяли признаки, свидетельствующие о направленности интернет-сайта на территорию России.
Во-первых это было использование доменного имени, связанного с Российской Федерацией или субъектом РФ (.ru, .рф., .su, .москва., moscow и т.п.).
Во-вторых, наличие русскоязычной версии интернет-сайта. Поскольку русский язык широко используется и за пределами Российской Федерации, для определения направленности интернет-сайта именно на территорию России дополнительно требовалось наличие как минимум одного из следующих элементов:
- возможности осуществления расчетов в российских рублях;
- возможности исполнения заключенного на таком интернет-сайте договора на территории Российской Федерации (доставки товара, оказания услуги или пользования цифровым контентом на территории России),
- использование рекламы на русском языке, отсылающей к соответствующему интернет-сайту.
Также принимались во внимание иные обстоятельства, явно свидетельствующие о намерении владельца интернет-сайта включить российский рынок в свою бизнес-стратегию.
Указанные акты определили развитие концепции суверенного цифрового пространства России на несколько лет. Но они имели очень узкую сферу регулирования и применялись в основном по аналогии. Практика выявила невысокий уровень их реализации как в юридическом, так и в технологическом смысле. В России еще не были внедрены технические решения позволяющие эффективно ограничивать интернет-траффик.
Закон о приземлении
Реализация концепции суверенного цифрового пространства России вышла на качественно новый уровень с принятием Федерального закона «О деятельности иностранных лиц в информационно- телекоммуникационной сети «Интернет» на территории Российской Федерации» от 1 июля 2021 г. № 236-ФЗ. Этот акт также известен как Закон о приземлении ИТ-компаний. Он изменил условия, при которых деятельность лица – владельца информационного ресурса считается осуществленной на территории России и подпадает под действие российского права. Причем под интернет ресурсом теперь понимается не только сайт, но и отдельная страница сайта, информационная система и программа для ЭВМ, например, приложение для смартфона.
Для признания деятельности иностранного лица осуществленной в цифровом пространстве Российской Федерации по закону требуется установление двух критериев: количественного и качественного (функционального).
Количественный критерий означает доступ к информационному ресурсу в течение суток более пятисот тысяч пользователей, находящихся на территории России.
Для соблюдения качественного (функционального) критерия достаточно выполнения любого из следующих условий:
1. Наличие на ресурсе информации на государственном языке Российской Федерации, государственных языках республик в составе Российской Федерации или иных языках народов Российской Федерации. Как видим, требования к языку информационного ресурса были уточнены – если ранее учитывалась только русскоязычная версия, теперь перечень языков существенно расширен.
2. Распространение рекламы, направленной на привлечение внимания потребителей, находящихся на территории Российской Федерации.
3. Обработка сведений о пользователях, находящихся на территории Российской Федерации. Включение этого признака произошло в связи с осознанием особой ценности персональных данных и производных от них сведений для цифровой экономики.
4. Получение денежных средств от российских физических и юридических лиц.
Законом особо определяются лица, которые признаются действующими в цифровом пространстве России независимо от численности аудитории:
провайдеры хостинга (или иные лица, обеспечивающие размещение информационных ресурсов в сети «Интернет», пользователи которых находятся в том числе на территории Российской Федерации);
операторы рекламных систем (лица, осуществляющие деятельность по обеспечению функционирования информационной системы и (или) программы для электронных вычислительных машин, которые предназначены и используются для организации распространения в сети «Интернет» рекламы, направленной на привлечение внимания потребителей, находящихся в том числе на территории Российской Федерации, посредством принадлежащих третьим лицам информационных ресурсов);
организаторы распространения информации в сети «Интернет» (лица, осуществляющие деятельность по обеспечению функционирования информационных систем и (или) программ для электронных вычислительных машин, которые предназначены и (или) используются для приема, передачи, доставки и (или) обработки электронных сообщений пользователей сети «Интернет», в том числе находящихся на территории Российской Федерации).
Иностранные лица, находящиеся на цифровой территории России обязаны создать уполномоченное юридическое лицо. Также необходимо зарегистрировать личный кабинет на сайте Роскомнадзора, разместить на своем ресурсе электронную форму для обратной связи с российскими гражданами или организациями. Закон также предусматривает меры «понуждения» для иностранных лиц вплоть до полной блокировки ресурсов на территории России. Эффективность норм закона о приземлении еще предстоит оценить, но опыт государств с сходными политическими режимами и уровнем развития технологий, в частности, Турции, дает сторонникам суверенизации Интернета повод для осторожного оптимизма.
Но, из 15 компаний, подпадающих под требование закона, выполнили его требования только три – Apple, Spotify и AliExpress Russia. В список компаний, не выполнивших ни одного пункта, входят Google, Meta (деятельность компании по реализации информационных продуктов Instagram и Facebook признана в России экстремистcкой), Discord, Pinterest, Twitch и Telegram. За динамикой выполнения требований закона можно следить на специальной странице сайта Роскомнадзора.
Закон о суверенном Интернете
Закон о приземлении принят в развитие другого акта, важного для понимания концепции суверенного цифрового пространства – Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О связи» и Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 1 мая 2019 года № 90-ФЗ. В публицистике этот закон также известен как Закон о суверенном интернете или Закон об изоляции Рунета. Он обязал операторов связи установить в их сетях технические средств противодействия угрозам (ТСПУ), которые обеспечивают ограничение доступа к ресурсам Интернета, не соответствующим законодательству России. До вступления закона в силу фильтрация осуществлялась самими провайдерами на основании распоряжений Роскомнадзора. Сегодня в соответствии с законом её в автоматическом режиме обеспечивает оборудование, установленное государством. Роскомнадзор централизованно координирует работу ТСПУ. Его действие можно оценить по мерам замедления Twitter и блокирования информации об «Умном голосовании» во время кампании по выборам депутатов Государственной Думы 2021 года.
Закон об анонимайзерах
На суверенизацию интернет-отношений также направлена норма статьи 15.8 Федерального закона «Об информации…». Она введена Федеральным законом от 29 июля 2017 г. № 276-ФЗ, который в интернет-среде более известен как Закон об анонимайзерах. Норма запрещает предоставлять возможность использования на территории РФ информационно – телекоммуникационных сетей и информационных ресурсов (так называемых анонимайзеров) для получения доступа к информации, доступ к которым ограничен на территории РФ.
Роскомнадзор, по обращению уполномоченных федеральных органов исполнительной власти, определяет работающие анонимайзеры. К ним обычно относятся и VPN (виртуальные частные сети), поэтому критически настроенные пользователи называют этот правовой акт также Законом о запрете VPN. Выявленным анонимайзерам направляется требование о подключении к Федеральной государственной информационной системе (ФГИС), содержащей реестр запрещенных сайтов. Подключение к данной системе подразумевает дальнейший запрет выдавать пользователям доступ к сайтам, которые были признаны запрещенными на территории РФ. Если владелец анонимайзера не сделал этого в течение 30 дней с момента получения требования, его работа блокируется Роскомнадзором. На основании указанной нормы в 2021 году в России ограничена работа многих популярных VPN- и прокси-сервисов Proton VPN, RedShieldVPN, OperaVPN, Hola!VPN, TunnelBear, ExpressVPN и др.
Технологии виртуальных частных сетей используются в инфраструктуре многих легальных бизнес-процессов, запрет их использования может привести к несоразмерным потерям для цифровой экономики. Поэтому особенность российского регулирования анонимайзеров состоит в формировании белых списков VPN-сервисов, соблюдающих законодательство России и не подвергающихся блокировкам. В связи с этим утверждение о полном запрете в России VPN как технологии является преувеличением.
Закон о запрете обхода блокировок
Сходный по смыслу Федеральный закон от 27.06.2018 № 155-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» дополнил КоАП статьей 13.40 «Неисполнение обязанностей оператором поисковой системы». Она предусматривает административное наказание в виде штрафа для операторов поисковых систем за выдачу ссылок на информационные ресурсы, доступ к которым ограничен.
Закон устанавливает следующую процедуру. Операторы поисковых систем (как ранее анонимайзеры) обязаны подключиться к ФГИС, содержащей реестр запрещенных сайтов. Если оператор поисковой системы не подключился к ФГИС и не прекратил выдачу ссылок на запрещенные сайты на него может быть наложен значительный штраф.
Длинная рука национального права
Объективные сложности в определении суверенного цифрового пространства приводит современные государства к другой крайности – применению национальных правовых механизмов за пределами государственных границ. В частности, при разрешении дел, связанных с реализацией права на забвение, французский регулятор обязал Google исключить определенные ссылки и результаты поисковой выдачи не только на территории Франции, но и во всем мире.
Подобная трансляция национальных правовых норм в глобальное информационное пространство вызывает не меньшую озабоченность, чем попытки огораживания суверенных сегментов Интернета. Нормы национального права оказываются обязательными не только для граждан соответствующего государства, но и для всех остальных пользователей. Оценим последствия выполнение требований французского регулятора в отношении поисковой выдачи, демонстрируемой, например, гражданам России. Оно приведет к тому, что право российского гражданина на поиск и получение информации будет ограничено решением зарубежного органа власти, принятого в зарубежной юрисдикции на основании зарубежных правовых норм. Такое положение столь же разрушительно для концепции территориального суверенитета, как и неспособность государств контролировать трансграничные информационные потоки.
Заключение
Перечень правовых актов, направленных на ограничение иностранного влияния на информационное пространство России, постоянно расширяется. В 2022 году вступили в силу законы, предусматривающие ограничение трансграничной передачи персональных данных, запрет распространения материалов, производимых иностранными агентами, а также другие запретительные меры. Их эффективность сложно оценить однозначно. С одной стороны, внутри страны они формируют вполне определенную правовую реальность. С другой, для пользователей Интернета, знакомых с технологиями обхода блокировок, они не создают непреодолимых препятствий для доступа к информационным ресурсам, имеющим зарубежное происхождение.
[1] Обработка и хранение персональных данных в РФ. Изменения с 1 сентября 2015 года // https://digital.gov.ru/ru/personaldata/
[2] Собрание законодательства РФ. 2021. 5 июля. № 27 (часть I). Ст. 5064 // https://bit.ly/3trlT0y
[3] Собрание законодательства РФ. 2019. 6 мая. № 18. Ст. 2214. https://bit.ly/33hrufg
[4] Собрание законодательства РФ. 2018. 2 июля. № 27. Ст. 3938. https://bit.ly/3nr8ySe